Пресса :: Официальный сайт актрисы Ольги Яковлевой

Новости

	События, анонсы
	Обновления

Биография

	Детство и юность
	Театральное училище
	Семья
	Ленком
	Малая Бронная
	Театр на Таганке
	О профессии и о себе

Творчество

	Театр
	Кино и ТВ
	Радиопостановки
	Книги

Фотогалерея

	В театре и кино
	В жизни

Персоны

	Анатолий Эфрос

Пресса

	Рецензии
	Книги о творчестве Ольги Яковлевой

О сайте

	Об Ольге Яковлевой
	Разработчики сайта

Читайте книгу Ольги Яковлевой

«Если бы знать...»

Пресса => Рецензии

«Cнятый и назначенный» (Театр на М. Бронной), 1976
авторы: Глазов Г. -

"По шкале нраственности". Гастрольное лето.

«Каждому зрителю, идущему в театр, совершенно ясно:все, что будет увидено, сочинено драматургом и разыгрывается актерами. То есть элемент театральной условности – на лицо. Однако анахронизм лицедейства в век атома никого не смущает. Напротив — интерес к театру с каждым годом возрастает. Феномен этого интереса заключается в том, что лучшие театры постепенно приучают зрителя к мысли: искусство вправе не только задавать, но и отвечать без обиняков на вопросы, которые сам зритель не всегда осмеливается задать даже самому себе…
В спектакле „Снятый и назначенный”, поставленном
режиссерами А. Эфросом и Л. Дуровым, по пьесе Я. Волчека в Московском театре на Малой Бронной, реальность ситуации сомнения не вызывает. Более тог, если пофантазировать и представить себе, что если кроме академика Никольского (Л. Броневой) и Пожлакова (Л. Дуров), в спектакле не было бы действующих лиц - все равно интерес наш к столкновению между ними был бы, так сказать, намагничен. Ибо оба они —полюсы. Но полярность эта неоднозначна. Тут нет черного и белого, двух цветов, обычно заведомо определяющих симпатии зрителя. Перед нами два живых человека с той гаммой качеств в характерах, которые побуждают нас попеременно отдавать свои симпатии то одному, то другому.
Опытный, талантливый, но немолодой уже академик Никольский снят с директорства в созданном им НИИ. На его место назначен молодой способный ученый Пожлаков. Как ни странно, нас меньше всего интересуют причины, по которым снят с работы Никольский.
Невнятно названные в самом начале спектакля, причины эти оставлены театром за скобками, ибо, по справедливой мысли драматурга и режиссера, в точку фокуса следовало свести не причины, а следствия, дающие нам более богатые возможности подумать над тем, как научиться жить, чтобы, говоря словами дочери Никольского Ксении (О. Яковлева), не доводить друг друга до инфаркта. Вопрос этот немаловажен, исследуется он не на узком пятачке личных взаимоотношений, а в живой среде коллектива крупного научно - исследовательского института. И постепенно перерастает в общественно необходимый: как научиться руководить, чтобы при этом не страдало ни самолюбие ближнего, ни дело.
Подобная трансформация проблемы обостряет наше внимание по мере того, как мы знакомимся с методами и намерениями - Пожлакова и мотивами противоборствующего ему Никольского. Мы ощущаем при этом, что каждый из них в чем-то нам симпатичен.
В публицистичности спектакля, в точности его гражданственных акцентов, во всей его нравственной атмосфере легко и свободно дышится актерам. Отсутствие пресловутого «подтекста» с лихвой окупается их правом на импровизацию, щедро дарованным постановщиками. Спектакль не только зафиксировал перед нами определенную ситуацию, он и призывает нас быть чуткими к людям, человечными. И в этом смысле постановщики вполне оправданно вывели крупно такие фигуры, как Ксения, Артамонов.
Образ Ксении прописан автором скуповато. «Трехмерно» он ожил в чуткой и тонкой по тональности игре О. Яковлевой. Ее Ксения — это та связующая нить между Никольским и Пожлаковым, по которой, как по нерву, в обе стороны идут сигналы, вызывающие немедленные и четкие ответы. В намеке, полутоне мы не только ощущаем нравственную позицию Ксении, но и угадываем возможность непростых личных отношений между нею и Пожлаковым в ближнем или далеком будущем. Сыграй О. Яковлева свою героиню иначе, и нить оборвалась бы, сделав присутствие этого персонажа в спектакле функционально необязательным.
Сложность жизни, а следовательно — и интересность ее, всегда обусловлена сложностью и обилием человеческих характеров. Поначалу талантливый физик Артамонов (Д. Дорлиак) видится нам традиционно прямолинейным приспособленцем. Однако в этом человеке угадывается неординарность натуры. Мы можем соглашаться или нет с прагматизмом Артамонова, считающего, что ради большой науки можно принебречь иной раз и этикой, но мы уже не можем остаться равнодушными к тому, как же сложится в дальнейшем судьба этого одаренного человека.
Нельзя оставить без внимания и образ молодого учителя математики Гриши (артист В. Лакирев). Он мускулист в прямом и переносном смысле, заряжен энергией, напорист. Гриша ни разу не сбивается с темпа. Его ритм совпадает с ритмом эпохи. Но, наблюдая с некоторой ироничностью за этим вроде бы комичным и в чем-то наивным парнем, только начинающим жить, вдруг ощущаешь, что становится тревожно, ироническое отношение к нему уступает место страху: да ведь он не так уж безобиден и наивен, этот Гриша! Его философия вскрывается исподволь. Случайный свидетель конфликта между Пожлаковым и академиком Никольским, он не случайно врастает в этот конфликт всей цепкостью уже устоявшейся философии шкурника. Он опасен, понимаем мы, ибо еще молод, у него еще все впереди: многие судьбы этот человек, не гнушаясь средствами, может еще сломать. Образ Гриши, стоящий внешне несколько в стороне, вдруг оказывается в том ряду нравственных проблем, которые без претензии на глобальность и масштабность решает этот спектакль. В драматургии пьесы, ее сюжете и концепции ощутимы некоторая вторичность и эхо знакомой темы «человека со стороны». Но театру удалось преодолеть это с теми элегантностью и тактом, которые отзываются живой и благодарной реакцией зрительного зала…»
Григорий ГЛАЗОВ.

При копировании ссылка на сайт обязательна!

Разработка: AlexPetrov.ru

Хостинг
от Зенон

Хостинг от ZENON